Каталог файлов
Меню сайта


Форма входа


Категории раздела
Статьи Тернавцева [6]
Толкование на Апокалипсис [53]
Файлы с главами "Толкования на Апокалипсис"
О Тернавцеве [0]
Другие авторы о Тернавцеве


Поиск


Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz


  • Статистика

    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0


    Приветствую Вас, Гость · RSS 29.03.2024, 14:56
    Главная » Файлы » Толкование на Апокалипсис

    Часть III. Гл.8. Труба Четвертая
    [ Скачать с сервера (24.0 Kb) ] 31.10.2015, 11:49

    Часть III. Гл.8. ТРУБА ЧЕТВЕРТАЯ

    РО РНБ. Фонд 1000СОП.1968.30/2, л. 32-39.

     

    ЧЕТВЁРТЫЙ АНГЕЛ ВОСТРУБИЛ, И ПОРАЖЕНА БЫЛА ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ СОЛНЦА И ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ ЛУНЫ И ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ ЗВЁЗВ, ТАК ЧТО ЗАТМИЛАСЬ ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ ИХ, И ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ ДНЯ НЕ СВЕТЛА БЫЛА – ТАК, КАК И НОЧИ.

    О чем эта притча?

    Эллины были единственным народом, который поклонялся красоте человека. Что же это была за красота? Все предшествовавшие великие цивилизации – Египетская, Ассирийская, Персидская, семитские, хамитские, – искали норм красоты то в душевном мире, где человек находится в сочетании с животным, то в устрашающих явлениях природы среди колоссальных гор, скал, пещер и лесов, то среди чудовищ и химер ночного сознания. По этим нормам человек уродовался. (Они (неразб.) путей для своего совершения). Но Греками была найдена иная  н о р м а  дневной  к р а с о т ы  в собственном мужском и женском теле человека.

    Нагой человек был признан идеалом. Все города Эллады единодушно приняли и закрепили этот идеал, как закон жизни, и Эллинство на всём протяжении своего исторического существования держалось этого идеала и канона красоты в воспитании юношества, стремлениях в искании почестей и славы. Безупречная гармония мускулов и всех членов, строгая дисциплина рисунка стала  религиозным и гражданским долгом. Красота эта была разнообразна в своём совершенстве, как красота неба, земли, моря и звёзд. Но она отнюдь не была прихотью мимолетного вкуса, а подобно законам геометрии принимаема была как вечное.

    От эстетического восприятия нагого тела произошла вся эллинская скульптура и вся архитектура храмов, стиль атриумов и форма жилищ, пропорции и украшения всех будничных предметов обихода. Скульптура, как в зеркале, отражала то, что было в умах, а телу диктовала нормы наружности. Тысячами живых прекрасных статуй, расставленных на площадях и перекрестках, эта скульптура ответно кричала греку: «Вот каким ты должен быть! И старайся иметь такие мускулы и сильное тело. Вот как должен носить свой гиматион». Греческая одежда была самой прекрасной и выразительной во всем мире. Эта страсть к физической красоте, всепоглощающее внимание к форме – источник услады для ума и воображения. Живой человек был центром скульптуры, а эта скульптура – центром архитектуры.

    И действительно, руками Греков естественная и скудная природа родной страны обращена была в изумительную декорацию, эстетически примиряющую человека с жалкой географией окружающего мира и ощущаемым в нём проклятием земли. Так Эллины создали колоссальный художественный инвентарь, эти обломки кулис сломанной сцены. Эллинскими ваятелями, архитекторами, каменотёсами, геометрами страны и под их влиянием на другие страны вокруг Средиземного моря были обстроены великолепными творениями искусства: в городах – храмы, амфитеатры, термы, базилики, акведуки, форты, форумы, фонтаны. В деревнях и на островах – буколические рощи с белыми алтарями на высотах, пещеры для нимф, колодцы. И все эти сооружения были антропоцентричны. Всё дышало простотой, веселием, радостью испытанного закона красоты, неведомой дотоле ни одному народу. Везде высеченные архитравы и кровлю в давящей тяжести своей поддерживали стройные колонны, как раз такой прочности, какая требуется по собственному опыту меры человеческого тела. Рим только шёл в этом по стопам греков и притом неуклюже.

    Эллада представляла собой сплошные музеи художественных сокровищ под открытым небом. Это было настоящее жилище богов, целый мир вещей, видимых при свете солнца, приковывавших и державших человека в крепком плену поклонения. Эстетика эллинская изливала внушение эротизма, радости и бесстрашия жизни, которые способны двигать людьми. Каменные изваяния статуй и здания, хотя были мертвы, однако были способны действовать волшебством вложенных в них художественных эмоций сильнее, чем всё живое. Затаив дыхание, смотрели они на совершеннейшие произведения. Они чувствовали в них нечто Божественное. Вот каким ты должен быть!

    Они анатомировали эти громоздкие статуи и тем освобождали их в своих глазах и в глазах других от их обычной внешности. Камень мертвый тяжёл, камень замаскированный внешностью. Зернистое вещество, внутри холодное, убийственно направленное против человека. По зову этого искусства со спокойной и радостной душой Эллины всеми чувствами своими были обращены к  в н е ш н е м у  миру.

    То позолоченные смеющимся светом божественного солнца – этого великого бога, – то окутанные полумраком ночи при луне и звёздах, прекрасные живые люди и люди мраморные, и храмы, и здания выявляли  в с ю  свою природу внешнему восприятию зрителя. Поклонение прекрасным лицам, как иконам, формам, как закону, красивым позам, живописно драпирующимся одеждам изощряемо было путём систематического воспитания и общественной жизни, оно было присуще всем от мала до велика. Эстетика внушала чувство гармонии, как высшего блага, вполне достигнутого.

    (Загремела труба, и над эллинами повис вопрос: всю ли?)

    К чему тогда эти семитские внушения Галилейского Христианства и эта ужасная эсхатология церквей мира? Эллинское эстетическое примирение с материей неужели было совершенно несоизмеримо с семитскими радостями Христиан и их эсхатологией?

    Но труба четвёртого дня звучала и звучала над миром. И вся жизнь человека, открытая солнцу, луне и звёздам, вдруг отошла на задний план, а на передний план, как более существенное, выдвинулось содержание души, не освещаемое светом солнца.

    Нагой человек, счастливый своими мускулами и красивыми ногами и линиями спины, легкостью походки, уже не был образцом достигнутой истинно человечности. Рухнул пластический идеал. Образовалась зияющая неполнота, дисгармония.

    Но так как вся эта красота была антропоцентрична и так как открылась тьма внутренней жизни у человека, то это сразу расколдовало Эллинство от обаяния солнечной эстетики прошлого. За изящной внешностью – холодный эгоизм в своем пугающем безобразии ужасный омут нравственного змея пропасти духа. Вместе с тем умерла в человеке и воля к осуществлению этой гармонии внешней, ибо открылись теперь зияющие места для нового элемента, мистический фактор. Тщетно теперь сверкало солнце, тщетно по ночам луна и звёзды изливали свой свет, освещая красоту внешних тел у живых людей (чернота душ), беломраморную речь о человеке у тысяч статуй и множества зданий.

    За красивой внешностью статуи, белой снаружи убийственно выступила изящной драпировкой тьма душевная. Статуи окаменели, выставляя вперед своё каменное безразличие, тёмную бессодержательность копий. Молчание, дремлющее в камне за завесой внешней красоты, оживало. Вечные гимнастические триумфы Олимпийских игр обратились в похоронные шествия. Цели физического воспитания вдруг подверглись сомнению и вызывали лишь горькую иронию. С немой укоризной открылась чудовищность содомии всеобщей.

    С этих пор началось новое восприятие человека. Горе и радость, все оттенки страстей стали видимы внутреннему оку друг в друге. Этот внутренний мир теперь приоткрылся на 1/3 часть. Это подготовило образованнейшую часть народа к тому, что скоро стали кафолически видимы и радость спасения Христианского, сияние, ортодоксия, каменная скука статуй.

    За обманчивым блеском преходящих вещей в Эллинстве стали чувствовать разрушающуюся нравственную сущность и именно в той 1/3 части, темную и пустую. Солнце прежде ясное, как милая юность, теперь померкло над этой 1/3 частью. При свете какого-то иного источника познания видели всюду месть искажений души в мире.

    Солнце влюбленными лучами золотило каменную скуку статуй. Восходило солнце, и эллины смотрели на него уже не прежними глазами. Это уже не был бог, торжествовавший там вверху и милостиво открывавший истину о вечной гармонии форм. Оно было на третью часть мертво. Ах, как оно обманывало своим светом. И когда по трубе приоткрылся внутренний мир, чудовищный, содомский, постыдный, и мыслеупорная сущность камня, угнетающая везде злые пропасти души, – культ красоты в Эллинстве рухнул и чаша наслаждений выпала из рук. Все чувства, прежде так радостно обращенные к внешнему миру, теперь обратились к внутреннему миру души, освещаемому уже не солнцем. Четвёртый трубный звук, погасив солнце, повернул умы туда, где увидели низость, содомию, преступления, мерзость. Погибла власть красоты над душами.

    Привычка упражняться нагими, которая прежде так шокировала азиатов и варваров, теперь шокировала и самих эллинов.

    Окаменели статуи – в них видели только материал для известковых печей.

    Новая красота: они были красивы потому, что были чисты и глубокомысленны.

    Прерваны были распутные праздники.

    Во что претворились эти каменные изваяния?

    Иконопись – божественная изломанность и светлая угловатость рисунка.

     

    Прежде герои заботились, чтобы тело было здорово, сильно, красиво. Но тут открылось, что тело – непримиримый враг духа. Чем оно сильнее, тем опаснее, ибо оно, преклоняясь только пред настоящим мгновением, слепо к задачам вечности. Для сладострастия, чревоугодия, тепла и безопасности оно способно задушить голос разума и совести. Героизм – низок, низмен.

     

    Категория: Толкование на Апокалипсис | Добавил: ternavcev
    Просмотров: 339 | Загрузок: 7 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Бесплатный хостинг uCoz