Часть ΙΙΙ. Гл.7.ТРЕТЬЯ ТРУБА

РО РНБ. Фонд 1000СОП.1968.30/2, л. 26-31.

ТРЕТИЙ АНГЕЛ ВОСТРУБИЛ, И УПАЛА С НЕБА БОЛЬШАЯ ЗВЕЗДА, ГОРЯЩАЯ ПОДОБНО СВЕТИЛЬНИКУ, И ПАЛА НА ТРЕТЬЮ ЧАСТЬ РЕК И ИСТОЧНИКОВ ВОД. (Как на водопой приходили народы.)

ИМЯ СЕЙ ЗВЕЗДЕ «ПОЛЫНЬ», И ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ ВОД СДЕЛАЛАСЬ ПОЛЫНЬЮ, МНОГИЕ ИЗ ЛЮДЕЙ УМЕРЛИ ОТ ВОД, ПОТОМУ ЧТО ОНИ СТАЛИ ГОРЬКИ.

Какую звезду тут видел Иоанн? Главной особенностью словесной реки греческого народа с древнейших времен было его стремление к свету познания. Страна каменистая, почти бесплодная, но население её не было раздавлено голодом, оно никогда не довольствовалось возделыванием почвы, храбрыми и искусными упражнениями в употреблении оружия, успехами в торговле, страстью к посещению чужих земель, но никогда не было народом торговцев. Эллинский народ всегда чувствовал над собой горящей некую утопию – познание абсолютной истины. Вера в самое истину, т.е. вера в то, что вообще существует истина и что она достижима для них. (Школы) Эта сияющая утопия на протяжении веков делала из греков несравненных мыслителей, ученых, писателей, ораторов, поэтов. Эта утопия одна и та же всегда для многих поколений светила сквозь туман капищной мистики, сквозь языческий содом плоти среди полемики разных школ, среди политических бурь и среди страстей политической борьбы. Никогда потом история не видела столь огромных познавательных способностей и стремлений.

Под знаком этой звезды совершаемы были первые шаги наблюдения над внешней природой и первые шаги познания внутреннего душевного мира человека. Вечно голодное любопытство. Под знаком этой же звезды образование в Элладе не ограничивалось тесным кругом одиноких мыслителей или немногих аристократических семейств. Нет, оно стало фактором широкого общественного воздействия и сложилось в сложную воспитательную систему. Видные школы словесности были в Антиохии, Родосе, Тарсе, Смирне, Ефесе, Византии, Неаполе, Риме, Бордо, Марсели, Отене, Афинах. «Во всём мире риторские школы полны жизни и оглашаются шумом студенческой толпы» – говорит Августин в «De utilitate credendi», 7 («О пользе веры. К Гонорату» – прим. ред.).

Ап. Иоанн говорит, что звезда эта горела подобно светильнику в небесах их духа, дух, который они проявили в религии, в науке, в этике, метафизике, в политике, в воспитании, в эстетике. Так ли было это? Да, так. Эллинские мудрецы, эти властители знаний, в один голос требовали от учеников своих невинности, справедливости, целомудрия, храбрости, почитание родителей. Познание есть высшее благо. Под воздействием этой звезды, горящей ПОДОБНО СВЕТИЛЬНИКУ, ежедневная жизнь греков, домашняя и общественная, была насыщена тою фосфоресценцией идей этических, философских, гносеологических. Философский гений здесь бился в живой речи, в склонности общенародной к отвлеченной мысли. Теории различных школ, совершенно исключавшие друг друга в общественном восприятии, сливались в один синкретический догмат о познаваемости абсолютной истины.

И вот по звуку третьей жертвенной трубы эта БОЛЬШАЯ ЗВЕЗДА скатилась с неба, пала на третью часть рек и источники вод.

То, что множество поколений считало за божественное вдохновение, оказалось отвлеченным умозрением. (Поскольку личные усилия, надо ждать Божественного откровения) Все учительное просвещение по звуку этой трубы вдруг разрешилось в ряд теоретических отвлеченных положений, беспредметных и потому субъективных. (Великое разложение и крушение теорий.) Человек понял, что это его субъективный призрак, не адекватный абсолютному бытию, – а выделенные элементы его собственного существа умственного, обособленные вверх. Это как бы тонкие испарения, подымавшиеся от конкретных объектов ввысь и носившиеся подобно облакам в неясных очертаниях зыбких. И эта утопия потеряла свою нормативную повелительную силу. Звезда эта рассыпалась на множество индивидуальных взглядов. (Ручьи отравой потекли. Эллинских … неразборчиво).

Но вот звонкая труба загремела, и БОЛЬШАЯ ЗВЕЗДА, СИЯВШАЯ ВЕЛИКИМ СВЕТОМ «во время оно» множеству поколений как нечто высокое, чистая и непосредственная радость исследования и знания, теперь распалась в юдоль субъективных достижений, мерцающих минутным светом миража. Неодолимый ужас, который известен только тому, кто ищет истину и не находит её, проникал в душу и убивал жизнь. Когда эта звезда пала, они остались без всякого идеала в мертвой пустоте всеотрицания, в безводной пустыне абсолютного скептицизма. Угасла вся умственная жизнь Эллинства и человечества, ибо люди потеряли веру в то, что они правы объективно, потеряли  уверенность в том, что  (неразб.)

ЗВЕЗДА ПАЛА НА ИСТОЧНИКИ ВОД. О каких тут источниках вод идёт речь? РЕКИ – это открытые общественные течения сладких вод в Эллинстве. Это публичные школы многолюдные и их библиотеки знаменитые с цехами писцов, сохранившие свои русла, несмотря на текущие из года в год перемены личностей учителей и учеников. Стоики, платоники, эпикурейцы. И долго вокруг этих оросительных каналов вырастали самые прекрасные цветы добродетели. ИСТОЧНИКИ ВОД – это субъективные эзотерические стремления найти счастье по указанию этой звезды, высшее философское человечное счастье, гармоническое, сладкое утешение жизни, которого так искали всегда Эллины.

ИМЯ ЗВЕЗДЫ ПОЛЫНЬ, И ТРЕРЬЯ ЧАСТЬ ВОД СДЕЛАЛАСЬ ПОЛЫНЬЮ, И МНОГИЕ ИЗ ЛЮДЕЙ УМЕРЛИ ОТ ВОД, ПОТОМУ ЧТО ОНИ СТАЛИ ГОРЬКИМИ. С тех пор по берегам этих рек ни одного дерева, ни дома, ни цветов полевых. Мертвая пустыня, жалкие чахлые педанты и археологи. Культ истины вдруг оборвался в эллинизме скорбным скепсисом. Философия и софистика продолжали служить для многих иногда невинной, а иногда преступной игрой в умозрения, затрагивавшие лишь поверхность Истины. Философская и ораторская культура рухнула и прогоркла, былое чистое знание стало отравой. Погибло божественное веселие гомеровских поэм, погибла радость добродетели, впереди только безумие и мрак. Теперь все словесные публичные школы, все частные стремления к счастью, то чувство неподдельной поэтической радости, дыхание юности жизни были отравлены скепсисом, который многих приводил к отчаянию горестному, многих делал теми мертвецами циниками. При скептическом цинизме познание – не высшее благо жизни. И так как вся жизнь эллинская была насыщена философскими стремлениями, то теперь, когда утопия абсолютной истины пала, то можно поистине сказать, что весь эллинский мир на 1/3 часть теперь отравлен был этим горьким сознанием, ибо своим просто человеческими силами человек ничего не может познать. В школах, Лицеях и Академиях продолжали изучать великих философов прошлого, но над всеми ними подымал голову трагический лик скептика великого Гераклита.

От этого скепсиса потекла из школ великая деморализация, горький скепсис и тщета добродетели, которые привели к духовной смерти многих. Просвещение, наполнявшее тысячи душ, вдруг перестало быть «просвещением». Пред ними открылись объятия безумия и мрака. Прежде довольно было попасть в эту реку, чтобы быть уносимым к радостным берегам познания истинного счастья. Великая орошающая сила этих рек словесных школ и источников в Эллинизме обратилась в великий источник скорби, разочарования и тем подготовила Эллинство к познанию ЕДИНОГО БОГА ОТЦА.

Звезда – свет познания, а сладкие реки – счастье жизни. Теперь они противопоставлялись друг другу. Познание отравляло радость жизни, ту радость, которая, собственно, передавалась из души учителя в души учеников, так всегда были полны души их. В Эллинстве уже стало преобладать не чувство гордости славы своими великими философами, которые осветили мир своими явлениями, а горечь недостигнутой цели вела их в объятия Предвечному Догмату о Троице.

И вдруг из Христианства блеснул первый луч успокоения в этой темной ночи скепсиса и скорби. Этим лучом была весть о том, что истина есть. Хватаясь за эту тонкую протянутую им нить спасения, они пошли дальше и скоро поняли и другие спасительные вещи. Если истина существует, но её нет в разуме, то она должна быть вне разума, хотя и должна быть в согласии с ним.

Утратив веру в познаваемость ИСТИНЫ, у эллинов явилась потребность посластить эти горькие воды школьной науки. Отсюда родились заботы о красоте слога, о художественной торжественности, стремление к экстазу и обстановочности выступлений ораторских.

СКЕПСИС – вещи могут быть истинно познаваемы только тогда, когда в них есть действительное бытие. А этого бытия мир в себе <не> имеет.